Интервью с Юрием Якушевым, директором Государственного Академического Русского Театра Драмы им. М. Лермонтова. - Мы ходим в театр, смотрим спектакли, получаем удовольствие…  Нам все нравится – игра актеров, декорации, атмосфера, при этом мы понимаем, что за всем этим стоит колоссальная работа коллектива. И в этом, очевидно, большая заслуга директора. Трудно проводить параллель между искусством и бизнесом, но, наверное, вам приходится быть бизнесменом, чтобы люди ходили  в театр, чтобы он был в центре внимания?   

- Да, мы пользуемся приемами, которые  применяют коммерческие структуры. Сложность в том, как эти приемы применить, чтобы они, не нанося урон основному делу, приносили пользу. Несмотря на то, что наш театр является государственной структурой и, в основном, финансируется из бюджета, есть еще и графа «собственные доходы». И в том, как их заработать  и целесообразно распределить, и заключается бизнес.

- Как много лет вы работаете в театре?

- Если в качестве директора, то 19 лет. А  вообще вся моя сознательная жизнь  связана с  этим театром. По окончании школы я поступил в театральную студию при театре, которую возглавлял в то время народный артист Казахской ССР, а ныне орденоносец и живая легенда Юрий Борисович Померанцев. Затем служил два года в армии, после чего окончил  Академию им. Жургенева (раньше она называлась АГТХИ), курс Татьяны Касымовны Наурызбаевой и Рубена Суреновича Андриасяна. Получив высшее образование, я пришел в труппу в качестве артиста. Вот только артистом долго поработать не удалось — начались лихие 90-е, когда стало понятно, что все будет кардинально меняться. Наступал «дикий» капитализм.  На семейном совете мы решили, что два артиста в одном доме – это слишком много. Поскольку мне, мужчине, нужно было содержать семью, я принял решение уйти в коммерцию. Тогда очень была развита система «купи-продай». Где-то что-то купил, перепродал, получил разницу, потом опять купил и так по кругу. Этим я занимался до 1999 года, сначала самостоятельно, затем уже в различных компаниях, где я дослужился от курьера до генерального директора. В то время продвигаться по карьерной лестнице было достаточно легко. А в 1999 году художественный руководитель театра Лермонтова Рубен Андриасян, мой педагог, предложил мне стать директором театра, что стало для меня полной неожиданностью.

- Времена меняются, а вместе с ними меняется и театральная публика.  Раньше у входа в театр спрашивали лишние билетики, теперь этого нет, но залы вы собираете. Как вам удается завоевывать, привлекать своего зрителя?

- Начну издалека. Когда я пришел в театр, мне нужно было время, чтобы понять, как работает театр с точки зрения финансово-хозяйственной деятельности. К тому времени опыт уже был, так скажем, индивидуально-коммерческий, но здесь требовалось понять принципы работы госструктуры. В каком состоянии находился театр тогда? Для меня было шоком, когда я услышал на улице: «А где этот театр?». Это говорило о многом. И тогда я понял, что первое, что необходимо предпринять, это начать немедленно «раскручивать» театр. Или, как сейчас принято говорить, пиарить. Театр на тот момент стремительно терял позиции, и на это был ряд причин. Во многом  это было связано с  миграцией русскоязычного населения, так сказать, с оттоком рук и мозгов. Алматы заполнялся другом сегментом — приезжали люди из колхозов, аулов, они просто не были приучены к  театру. Не скажу, что  наш театр находился в плачевном состоянии, но в угнетающем. Спектакли ставились, премьеры игрались, но работа со зрителем практически не велась. А театр ведь существует для зрителя и ради зрителя!
Поэтому первое, что нужно было делать — поднимать флаг театра, чтобы он развевался на ветру.
Мы разработали с нашим художником фирменные, как сейчас говорят, корпоративные цвета.  Произвели апгрейд логотипа театра,  привели его  в соответствие с требованиями времени. Разработали новый современный дизайн афиш, программок, флаеров, пригласительных билетов. Благо в то время очень активно развивалось кабельное телевидение,  и мы нашли способ заявить о себе – договорились с компанией «Алма ТВ» и стали запускать в эфир имиджевые ролики для каждого спектакля. Кстати, компания крутила наши ролики совершенно бесплатно в течение трех лет.

- Интересно, почему?

- Наверное, люди понимали, что не хлебом единым жив человек. Для них это был имиджевый  проект в поддержку театра. Еще в то время был известен театр «Бенефис», который в полном составе перебрался в Россию. Население почему-то восприняло это так, что уехал русский театр, то есть наш театр. И нам нужно было доказывать, что мы никуда не уехали, мы здесь!  Мы начали активно работать с прессой, размещали в газетах и журналах статьи и  свой репертуар. Раскладывали в почтовые ящики флаеры с  текущим репертуаром, разрабатывали различные акции. Допустим, зная, что весной идет спад, но осенью опять наблюдается подъем, мы продавали билеты с 70-процентной скидкой, которые можно было предъявить весной. Тогда не было Интернета, соцсетей, все передавалось из рук в руки. Коллектив распространителей был достаточно большой, с нами  работали очень интеллигентные люди: учителя, инженеры, которые умели разговаривать с людьми. Их коммуникабельность помогала продавать билеты.
Почему еще театр в то время находился в плачевном состоянии – мы 12 лет не выезжали на гастроли и фестивали! Эту практику нужно было в корне менять. Если театр варится в собственном соку, он легко может превратиться из ручейка в болото. Гастрольная деятельность — обязательное условие развития. И первое, что я сделал в этом отношении, в 2000 году  вывез театр на гастроли в город Семипалатинск. Гастроли, прямо скажу, были не очень удачные, поскольку Семипалатинск к тому моменту тоже утратил статус театрального города. Люди даже не поняли, что к ним приехал театр, и ждали, когда будут показывать кино.  Поэтому при планировании следующих гастролей в Караганду  мы  учли этот опыт и сработали более профессионально: используя спонсорские средства, давали много  рекламы, продвигали театр в автобусах, на остановках плакаты вывешивали…
Рубен Суренович Андриасян   в те годы так формулировал миссию театра: «Мы работаем утюгами». Потому что в то сложное время нашей главной задачей было разгладить  пасмурные лица людей. Мы сознательно сделали ставку на комедии, за что нас впоследствии еще долго упрекали, мол, что за фривольный репертуар у академического театра! Но мы убивали двух зайцев: первое — театр «разглаживал лица», а второе — комедии всегда коммерчески были более успешны. В то время театр был похож на магазин: у нас и мебелью торговали, и художественная галерея работала, и цветы продавались. И  все  потому, что не хватало финансирования от государства, так мы покрывали часть своих расходов на коммунальные услуги. Вот в таком состоянии был  театр в 90-е годы.
Для раскручивания театра вы использовали  инструменты  бизнеса. Известно, что вы прошли обучение по программе МВА и получили красный диплом. Насколько это помогло вам в работе?
Поначалу я пользовался опытом, приобретенным в коммерции. Но программа МВА появилась в моей жизни в очень нужное время, потому что в определенный момент я понял, что я исчерпал свои фантазии, и прежнего опыта было уже недостаточно. Я уперся  в стенку и почувствовал острую необходимость приобрести дополнительные знания уже с точки зрения менеджмента. Я, наверное, везунчик, но именно в тот момент впервые за всю историю МВА в Казахстане решили открыть программу «Арт-менеджмент». Нужно отдать должное Жание Аубакировой, это она сподвигла  МАБ на создание такой программы. Это, конечно, был мощный толчок. Как будто открылась дверь. А сколько открылось за этой дверью! Знания, которые нам давали,  были прикладными, поэтому мы тут же старались применить их на практике. Я собирал своих, говорил, что нужно сделать. И мы это все внедряли. Что-то приживалось, что-то нет, но этот процесс был безумно интересный. Еще очень понравилось то, что у нас преподаватели были не голые теоретики, но на 90% практики. Они давали нам знания уже применительно к казахстанской модели и ее особенностям.
Группа наша была особенной, отличающейся от всех других. И педагогам, которые к нам приходили, пришлось вырабатывать специальный подход к «творцам». Как соединить бизнес и творчество? Но мы, по-моему, получали взаимное удовольствие от общения друг с другом. Это были очень хорошие годы. И защищали мы не теоретические, а практические проекты. Я знаю, что многие коллеги реализовали свои проекты на 100%. Раушан Джуманиязова открыла свое радио «Классика». Я тоже воплотил свой проект — создал отдел продаж в театре. Это практическое применение тех знаний, которые я получил. Когда мы защищали свои диссертации, очень много было зрителей, собрался весь МАБ. Все знают, как защищаются банкиры, предприниматели, а вот как это происходит у творческих людей, всем было интересно. За столом приемной комиссии стояла большая толпа зрителей. Больше всего времени занимала не сама презентация, а вопросы.  Кстати сказать,  мои сокурсницы со временем открыли магистратуру при консерватории, есть теперь магистратура и в Академии Жургенова. И я даже был первым председателем    госкомиссии, принимал экзамены в  консерватории. Вот  такие колоссальные последствия одной программы МВА!

- За тот период, что вы работаете в театре, насколько изменился зритель?

- Весьма существенно.  Знания, которые  я получил на МВА, плюс  опыт работы на протяжении многих лет позволили нам  использовать новые методы и инструменты. Мы проводили исследования, выявляли, какой сегмент публики и на какие спектакли ходит. Если некоторое время назад основной костяк зрителя составляли женщины от 55 до 70 (65%  от общего числа зрителей), на 35 -45 летний возрастной  сегмент приходилось  20%,  и молодежь составляла только 8-10 %, то сегодня у нас в театре уже 45% молодые зрители. Это не может не радовать. Но за этого зрителя активного возраста пришлось побороться! Понимаете, есть два вида культуры – городская и сельская. Население, мигрирующее из аула в город, несет с собой сельскую культуру. В ней нет места театру, музеям, филармонии, библиотекам. Только кино и дискотека. Мне часто задавали вопрос, есть ли у нас конкуренты. Я всегда отвечал: если и есть конкуренция, то только с кино, с дискотекой, с шоу. Помог нам, как ни странно, Интернет. Мы подсмотрели, как продают билеты в кинотеатрах – совсем не так, как мы.  И я понял, что нас спасут интернет – продажи. Но как это делать — мы не знали. Первое, что мы предприняли, купили программу в России, но когда копнули чуть глубже, поняли, что сама программа-то стоит недорого, а вот обслуживание очень дорогое. И нам российские друзья подсказали, что нужно разрабатывать свою собственную программу, именно для театра Лермонтова. Мы вложили в эту разработку более 12 млн. тенге собственных средств — не государственных! Программа до сих пор дорабатывается, совершенствуется. Так что могу с гордостью утверждать, что у нас сейчас самая лучшая программа электронной продажи билетов.

- И огромное подспорье для нас, конечно, социальные сети. Именно они обеспечивают приток молодого зрителя. Поэтому мы в соцсетях сейчас ведем очень активную работу. Есть у нас и свой регулярный видеоблог «Маскарад».

- Высокие технологии – это замечательно, но складывается ощущение, что в вашем театре сильны патриархальные традиции. Вы как одна семья.

- Театр-дом. Это мой принцип. Я считаю, что надо выстраивать отношения в коллективе так, чтобы сотрудники чувствовали себя в театре, как  дома.  Если посчитать, сколько  времени вы проводите на работе, то станет понятно, что  дома вы бываете меньше. Поэтому на работе нужно вести себя как дома.
Про театр говорят, что туда не приходят, а попадают, как под трамвай. Если ты пришел и прижился, то оттуда очень сложно уйти. Не только артистам, но и всем сотрудникам театра – бухгалтерам, сантехникам, электрикам. Наши работники цехов всегда ходят и смотрят, получился спектакль на выпуске или нет. Это важно для них.
И если раньше  был этап «работы утюгами», теперь идет следующий этап: театру интересен Человек с его внутренним содержанием. Его качества, поступки, движения души. Любовь, совесть, предательство, жертвенность – все это предмет исследования в театре. Поэтому и репертуар в последние годы строится от этого внутреннего содержания. К сожалению, современный театр постепенно превращается в эстраду. Эстрада отличается тем, что она говорит зрителю: мы к вам! А театр — нет, он говорит: вы – к театру. Чтобы такого не случилось, нужно совмещать —  где-то ставить комедии, которые принесут доход,  но и не забывать о русской и зарубежной классике.

- У бизнеса основная цель — деньги, а у театра?

- А у  театра — нужно соединить эту трепетную лань под названием искусство и лошадь под названием коммерция.  Нахождение баланса и есть необходимость, которая даст возможность не перейти либо  в одну  крайность, либо в другую. Можно ставить блестящие  спектакли, которые зрителю не нужны. И с другой стороны, можно уходить в варьете, в попсу, в шоу, пользоваться космическими технологиями, но  это трудно назвать искусством. Поэтому приходится постоянно лавировать, грань очень тонкая.

- Как, по-вашему,  какие личные качества помогают вам успешно работать и держать театр на плаву?

- Во-первых, я, слава Богу, не один это делаю. Я занимаюсь финансово-хозяйственной деятельностью, а творческая составляющая и все лавры  — это художественный руководитель. Каждый занимается своим делом, но мы постоянно общаемся и стараемся помогать друг другу.
Самое главное — четкое разграничение полномочий. И очень важно, чтобы они  не пересекались,  это один из основных принципов достижения  результата и даже обязательное условие. Еще раз подчеркиваю, это в том случае, если театром управляют два руководителя. Есть театры, в которых работает только директор.
Про себя говорить очень сложно. Я – сомневающийся:  а что смог я сделать за это время? А не мало ли я сделал, а не упустил ли я чего?
Для меня немаловажен сам процесс. Мне важно, чтобы рядом была команда. Я умею доверять людям и хочу, чтобы мне доверяли. Я умею делегировать  полномочия. Я не жесткий руководитель. Мне приятно, когда мои подчиненные относятся ко мне как к партнеру. Я не красный директор. И сколько я уже лет работаю, никогда не ощущал себя  чиновником. Я не допускаю, чтобы у меня в приемной люди сидели и ждали аудиенции. Терпеть этого не могу!

- А актер в душе живет?

- Да, он всегда живет, просто  у него сцена другая. Что я могу  поставить себе в плюс — это то, что я двинул театр вперед.

- Недавно Вы получили награду. Расскажите о ней подробнее.

- В  2016 году образовалась Ассоциация театров Казахстана. В эту Ассоциацию театр вошел как один из учредителей. Была организована национальная премия «Сахнагер». В процессе разработки самой статуэтки я тоже внес свою лепту: взмах к звезде. Есть у премии  различные номинации: лучший актер, лучшая актриса, лучший режиссер и т.д. Каждый театр определяет и выдвигает своего кандидата. А есть особая премия за вклад в развитие  театрального искусства. Мне вручили именно такую.

- От души поздравляем! И все же, какие личные достижения на посту руководителя крупнейшего театра страны вы бы выделили особо?

- Повторюсь,  к себе я отношусь достаточно критически, но две вещи, которые я сделал и могу положить себе в багаж, это создание отдела продаж, рекламы и маркетинга и  его раскрутка, а также моя лепта в борьбу за льготы для театра в системе госзакупок. Сами знаете, в какой тяжелой ситуации мы оказались, когда ввели эту систему.  Мы должны были каждый гвоздь, каждую катушку ниток проводить через госзакупки. Помню, ставилась пьеса «Вишневый сад». Спектакль должен бы выйти в марте, но мы смогли его выпустить только в мае. Именно по причине того, что мы ничего не могли приобретать без этой системы. Это была катастрофа для театра! В то время депутатом мажилиса Парламента был бывший директор  Уйгурского театра г-н Ахмадиев. И вот мы с ним вдвоем, в течение двух с половиной лет ходили по инстанциям, объясняли нашу ситуацию.  Определения такого не было – «постановочные средства». Мы дали определение, что такое постановочные средства, мы пробили для театра льготы, внесли изменения в  закон, а именно в 64 статью, вывели из госзакупок все, что связано с постановочными средствами. И теперь все театры Казахстана пользуются этим.

- А какое у вас хобби? Говорят, вы страстный любитель охоты.

- У меня два хобби. Первое — автомобильный клуб. Мы ездим на автомобилях в различные экспедиции. В клубе есть врачи, бизнесмены, доктора наук — человек 25. Объездили весь Казахстан, даже в Магадан удалось заглянуть, к Охотскому морю.
И охота, конечно. Жду очень сезона.

- Каким вы видите театр через 10 лет?

- В любой ситуации нужно быть верным себе. Хотелось бы, чтобы все было лучше и лучше.
Мы же в театре безнадежные оптимисты. У нас надежда умирает последней. Хочется верить, что к нам повернется фортуна. И изменится отношение не в обществе, а в высоких кабинетах. Потому что, заметьте, мы относимся к социальной сфере, но когда говорят, что нужно поднимать зарплаты, о ком говорят? О врачах, учителях. А про артистов – никогда!
Вокруг искусства бизнес может быть, но само искусство не может стать бизнесом никогда.

BIB (http://bib.kz/2018/05/sahnager/)