Беседы с завлитом: Юрий Капустин
- Вы считаете, что нелюбимых ролей у актера быть не должно. А если вы играете злодея?
- Отрицательного персонажа играть сложнее, но интересней, он более многогранен, нежели положительный, который зачастую просто скучен. В процессе работы я ищу ходы, чтобы "влюбиться" в него. И наступает момент, когда мне это удается. И тогда мы уже вместе с ним пытаемся донести до зрителя нашу жизненную философию. Надо побывать в шкуре актера, чтобы понять эту градацию на положительных и отрицательных персонажей. Я считаю, что нет отрицательных людей. Все рождаются равными, все - обычные люди. И если герой совершает поступки, которые нам кажутся плохими, надо попытаться понять его мотивацию.
- Находите ли вы у своих персонажей какие-то общие черты?
- Всех моих героев и в кино и в театре, как правило, объединяет одно: они очень одиноки.
- Основная ваша деятельность в театре и за его пределами - актерская. Но иногда вы выступаете в одном лице как режиссер и исполнитель главной роли. Сколько у вас было таких проектов?
- В театре "Бенефис", где я работал в начале 90-х, мне посчастливилось поставить "Маскарад" и самому сыграть Арбенина. А в нашем театре инициатором постановок чаще всего выступает моя коллега и близкий друг нашей семьи Нина Жмеренецкая. Вместе с ней мы осуществили три постановки: "Двое на качелях", "Наедине со всеми", "Двойная игра".
- В вашем творческом дуэте есть какая-то иерархия: я руковожу, ты подчиняешься?
- Постановку осуществляю я, но от сотворчества никуда не деться. Работа это очень ответственная: когда в спектакле заняты только 2 актера, за чужую спину не спрячешься. Мое преимущество в том, что я могу убедить Нину в ее неправоте. За что я ее уважаю так это за то, что она хоть и человек ершистый, в чем-то непростой, как и все мы, но обладает колоссальной работоспособностью. В успех наших совместных проектов ее вклад просто огромен.
- Алматинскому зрителю вы больше известны как герой отечественных сериалов Почерпнули вы что-то для себя из работы на телевидении?
- Сериалы - это продолжение моей профессии. Да, технология другая - запись на пленку, кинокамеры, дубли, а суть актерского пребывания в кадре ни в коем случае не противоречит тому, что я делаю в театре. Считаю себя счастливым человеком, потому что мне удалось поработать 2-ух сериалах, и это большая помощь мне как профессионалу. В театре я работаю, как говорится, на 25-й ряд, а в кино нужно применять иные выразительные средства. Я переношу в театр умение перейти от сцены к интимному общению с камерой, уйти от оголтелого посыла звука, постигнуть его глубину, возможность общаться с партнером психологически тоньше, изощреннее. Не все актеры кино могут работать театре. Ежели только ты профессионал и ты востребован, так будь избирателен. Я, например, крайне редко снимаюсь в рекламных роликах. Чаще их озвучиваю.
- Как исполнитель вы имеете право на свое виденье роли, можете корректировать работу режиссера, высказывать свое мнение по поводу постановки?
- Как в театре, так и в кино, где это оговорено контрактом, мы обязаны договориться. Концепцию предлагает режиссер, актер имеет право высказать свое мнение до начала репетиций, когда только прикасается к роли. Как правило, на съемках я менее скован, чаще даю какие-то советы, а в театре больше полагаюсь на профессионализм постановщиков. Для меня важна внутренняя и внешняя пластика, это толчок к тому, как человек ощущает себя в пространстве и во времени. Если в этих вопросах наши мнения совпадают, я не считаю нужным спорить с режиссером.
- Свою сценическую речь вы поставили сами или у вас от природы такая замечательная дикция?
- Прежде всего, что-то, естественно, нам дает природа. Но процесс накопления потенциала в человеческом организме идет до 30 лет, а после 30 он тратит накопленное. Чтобы это сохранить, надо работать над собой. Над речью я много работал раньше и сейчас не бросаю. Каждое утро выделяю время для тренажной работы: минут 20 привожу в рабочее состояние речевой аппарат, затем читаю с листа незнакомый текст. Когда 2 года назад я перенес инсульт, на следующее же утро после приступа, лежа на больничной койке, начал выполнять речевые упражнения.
- Какова судьба "Золотой Капусты" - премии вашего имени?
- Та, которую мне подарили, хранится как реликвия у меня дома. А если инициаторы захотят продолжить эту идею и вручать подобный приз в номинации "Лучший актер года" или какой-нибудь другой - что ж, я буду только рад. Коль они придумали этот приз, пусть дальше заботятся о нем сами.
- Вы считаете, что нелюбимых ролей у актера быть не должно. А если вы играете злодея?
- Отрицательного персонажа играть сложнее, но интересней, он более многогранен, нежели положительный, который зачастую просто скучен. В процессе работы я ищу ходы, чтобы "влюбиться" в него. И наступает момент, когда мне это удается. И тогда мы уже вместе с ним пытаемся донести до зрителя нашу жизненную философию. Надо побывать в шкуре актера, чтобы понять эту градацию на положительных и отрицательных персонажей. Я считаю, что нет отрицательных людей. Все рождаются равными, все - обычные люди. И если герой совершает поступки, которые нам кажутся плохими, надо попытаться понять его мотивацию.
- Находите ли вы у своих персонажей какие-то общие черты?
- Всех моих героев и в кино и в театре, как правило, объединяет одно: они очень одиноки.
- Основная ваша деятельность в театре и за его пределами - актерская. Но иногда вы выступаете в одном лице как режиссер и исполнитель главной роли. Сколько у вас было таких проектов?
- В театре "Бенефис", где я работал в начале 90-х, мне посчастливилось поставить "Маскарад" и самому сыграть Арбенина. А в нашем театре инициатором постановок чаще всего выступает моя коллега и близкий друг нашей семьи Нина Жмеренецкая. Вместе с ней мы осуществили три постановки: "Двое на качелях", "Наедине со всеми", "Двойная игра".
- В вашем творческом дуэте есть какая-то иерархия: я руковожу, ты подчиняешься?
- Постановку осуществляю я, но от сотворчества никуда не деться. Работа это очень ответственная: когда в спектакле заняты только 2 актера, за чужую спину не спрячешься. Мое преимущество в том, что я могу убедить Нину в ее неправоте. За что я ее уважаю так это за то, что она хоть и человек ершистый, в чем-то непростой, как и все мы, но обладает колоссальной работоспособностью. В успех наших совместных проектов ее вклад просто огромен.
- Алматинскому зрителю вы больше известны как герой отечественных сериалов Почерпнули вы что-то для себя из работы на телевидении?
- Сериалы - это продолжение моей профессии. Да, технология другая - запись на пленку, кинокамеры, дубли, а суть актерского пребывания в кадре ни в коем случае не противоречит тому, что я делаю в театре. Считаю себя счастливым человеком, потому что мне удалось поработать 2-ух сериалах, и это большая помощь мне как профессионалу. В театре я работаю, как говорится, на 25-й ряд, а в кино нужно применять иные выразительные средства. Я переношу в театр умение перейти от сцены к интимному общению с камерой, уйти от оголтелого посыла звука, постигнуть его глубину, возможность общаться с партнером психологически тоньше, изощреннее. Не все актеры кино могут работать театре. Ежели только ты профессионал и ты востребован, так будь избирателен. Я, например, крайне редко снимаюсь в рекламных роликах. Чаще их озвучиваю.
- Как исполнитель вы имеете право на свое виденье роли, можете корректировать работу режиссера, высказывать свое мнение по поводу постановки?
- Как в театре, так и в кино, где это оговорено контрактом, мы обязаны договориться. Концепцию предлагает режиссер, актер имеет право высказать свое мнение до начала репетиций, когда только прикасается к роли. Как правило, на съемках я менее скован, чаще даю какие-то советы, а в театре больше полагаюсь на профессионализм постановщиков. Для меня важна внутренняя и внешняя пластика, это толчок к тому, как человек ощущает себя в пространстве и во времени. Если в этих вопросах наши мнения совпадают, я не считаю нужным спорить с режиссером.
- Свою сценическую речь вы поставили сами или у вас от природы такая замечательная дикция?
- Прежде всего, что-то, естественно, нам дает природа. Но процесс накопления потенциала в человеческом организме идет до 30 лет, а после 30 он тратит накопленное. Чтобы это сохранить, надо работать над собой. Над речью я много работал раньше и сейчас не бросаю. Каждое утро выделяю время для тренажной работы: минут 20 привожу в рабочее состояние речевой аппарат, затем читаю с листа незнакомый текст. Когда 2 года назад я перенес инсульт, на следующее же утро после приступа, лежа на больничной койке, начал выполнять речевые упражнения.
- Какова судьба "Золотой Капусты" - премии вашего имени?
- Та, которую мне подарили, хранится как реликвия у меня дома. А если инициаторы захотят продолжить эту идею и вручать подобный приз в номинации "Лучший актер года" или какой-нибудь другой - что ж, я буду только рад. Коль они придумали этот приз, пусть дальше заботятся о нем сами.