Беседы с завлитом: Лариса Паукова
- Лариса, у вас в репертуарном списке так много больших хороших ролей. С чего все начиналось?
- Меня взяли в театр не сразу, со второго, так сказать, захода… Когда я узнала, что меня не берут, не впала в прострацию, не испытывала отчаяния, я была уверена, что все равно буду работать, все равно буду актрисой. А когда после неудачных проб в ТЮЗ Рубен Суренович пригласил-таки меня в свой театр - радости моей просто не было предела!
Моя самая первая роль - мышка в сказке "Два клена", и я эту роль безумно любила и люблю. Мы были три мышки - все девчонки с нашего курса. Замечательно, что многих с того выпуска приняли в театр. Это очень помогло, в первый год работы мы очень поддерживали друг друга.
- Мне кажется, вы довольно закрытый человек. Как это сочетается с вашей профессией?
- Я и в детстве была очень закрытым, молчаливым ребенком. Может быть, поэтому я так "трудно" раскрываюсь. Рубен Суренович шутит обо мне: "А Ларчик-то непросто открывался".
Хотя я уже очень сильно изменилась. Раньше чувствовала неловкость за свою сдержанность перед другими, более раскомплексованными людьми, особенно здесь, в театре, но сейчас эти грани стерлись. Мои коллеги уже ко мне привыкли, все уже знают, какой у меня характер, и я больше не чувствую себя неуютно. Поэтому сейчас я не хочу ничего менять, хочу остаться самой собой.
- В чем черпаете энергию для работы?
- В самой работе, наверное. Когда я, получив роль, начинаю в ней копаться, внутри все начинает бурлить, и это дает толчок к работе. Безусловно, очень важно, чтобы дома, в семье было тоже все нормально, чтобы все были здоровы. Тревожные мысли отвлекают от работы: не можешь собраться, начинаешь метаться, переживать, делать совсем не то, чего хотят от тебя коллеги и зрители…
- Вы ранимый человек?
- Наверное, да. В последнее время стала более восприимчива…Не знаю, с чем это связано, может быть, просто стала взрослеть. В минуты душевных неудач стремлюсь уединиться от всех, чтобы никто не увидел, не начал жалеть…
- На сцене вам легко заплакать?
- Если раньше я пугалась, что не смогу вовремя заплакать, то теперь - нет. Говорят же, что на сцене проще заплакать, нежели рассмеяться. Если все в роли правильно нащупаешь, если двигаешься в правильном направлении, это все само собой получается.
- Вам не кажется, что актеру проще играть примерно одинаковые роли, героев со схожими судьбами: ничего не надо выдумывать лишний раз, все уже отработано?
- Все мои роли очень непохожи, и каждая подразумевает свои плюсы, минусы, свои обстоятельства и жизненные перипетии. Мне хочется расширить ролевой диапазон, "разбить" амплуа романтической героини и сыграть или сумасшедшую, или преступницу, волевую женщину не от мира сего, но в хорошем смысле этого слова. Сыграть так, чтоб чувства через край. А главное - до зрителя донести той или иной ролью: что, почему, как, зачем… Режиссеры пока не видят меня в этом образе - но, думаю, увидят. Какие мои годы!
- А приходилось играть пусть не саму себя, но человека, схожего по натуре?
- Во время репетиций спектакля "Деревья умирают стоя" Рубен Суренович мне сказал: "Играй саму себя". Я не могу сказать, что какая-то конкретная роль для меня написана. Что-то в каждой роли есть свое. Я очень люблю их все.
- И кого хотите сыграть?
- Меня уже как-то спрашивали об этом… Нет у меня такого, чтобы я безумно хотела сыграть какую-то роль: Джульетту или, предположим, леди Макбет. Хочу играть, просто играть много разноплановых ролей.
- Есть ли в труппе актриса, с которой вы себя сравниваете, и присутствует ли в театре дух здорового соперничества?
- Я очень люблю всех своих коллег. Если начну перечислять, получится долго, никого не хочу упустить. У нас замечательный коллектив. Актерская профессия предполагает соперничество, и у каждого в душе есть это честолюбие, и оно должно быть, потому что без этого никуда. "А я сделаю лучше", - это двигатель любого артиста. Сделаю лучше другого, лучше себя вчерашнего.
- Вы стали известны? Вас узнают на улицах?
- Нет. Театр не дает такой публичной известности, как кино или телевидение. Иногда чувствую, что кто-то узнал, но это бывает редко. Да и сама стараюсь избегать таких ситуаций, потому что не пришла еще к тому этапу в своем творчестве, когда могу сказать: да, я популярна.
- Вы гордитесь тем, что вы актриса?
- Я люблю свою работу, хочу овладевать ею и дальше - мне еще учиться и учиться. Иногда говорю себе: я уже 5 лет в театре! А в некоторые моменты: боже, я только 5 лет в театре, это так мало!
- Лариса, у вас в репертуарном списке так много больших хороших ролей. С чего все начиналось?
- Меня взяли в театр не сразу, со второго, так сказать, захода… Когда я узнала, что меня не берут, не впала в прострацию, не испытывала отчаяния, я была уверена, что все равно буду работать, все равно буду актрисой. А когда после неудачных проб в ТЮЗ Рубен Суренович пригласил-таки меня в свой театр - радости моей просто не было предела!
Моя самая первая роль - мышка в сказке "Два клена", и я эту роль безумно любила и люблю. Мы были три мышки - все девчонки с нашего курса. Замечательно, что многих с того выпуска приняли в театр. Это очень помогло, в первый год работы мы очень поддерживали друг друга.
- Мне кажется, вы довольно закрытый человек. Как это сочетается с вашей профессией?
- Я и в детстве была очень закрытым, молчаливым ребенком. Может быть, поэтому я так "трудно" раскрываюсь. Рубен Суренович шутит обо мне: "А Ларчик-то непросто открывался".
Хотя я уже очень сильно изменилась. Раньше чувствовала неловкость за свою сдержанность перед другими, более раскомплексованными людьми, особенно здесь, в театре, но сейчас эти грани стерлись. Мои коллеги уже ко мне привыкли, все уже знают, какой у меня характер, и я больше не чувствую себя неуютно. Поэтому сейчас я не хочу ничего менять, хочу остаться самой собой.
- В чем черпаете энергию для работы?
- В самой работе, наверное. Когда я, получив роль, начинаю в ней копаться, внутри все начинает бурлить, и это дает толчок к работе. Безусловно, очень важно, чтобы дома, в семье было тоже все нормально, чтобы все были здоровы. Тревожные мысли отвлекают от работы: не можешь собраться, начинаешь метаться, переживать, делать совсем не то, чего хотят от тебя коллеги и зрители…
- Вы ранимый человек?
- Наверное, да. В последнее время стала более восприимчива…Не знаю, с чем это связано, может быть, просто стала взрослеть. В минуты душевных неудач стремлюсь уединиться от всех, чтобы никто не увидел, не начал жалеть…
- На сцене вам легко заплакать?
- Если раньше я пугалась, что не смогу вовремя заплакать, то теперь - нет. Говорят же, что на сцене проще заплакать, нежели рассмеяться. Если все в роли правильно нащупаешь, если двигаешься в правильном направлении, это все само собой получается.
- Вам не кажется, что актеру проще играть примерно одинаковые роли, героев со схожими судьбами: ничего не надо выдумывать лишний раз, все уже отработано?
- Все мои роли очень непохожи, и каждая подразумевает свои плюсы, минусы, свои обстоятельства и жизненные перипетии. Мне хочется расширить ролевой диапазон, "разбить" амплуа романтической героини и сыграть или сумасшедшую, или преступницу, волевую женщину не от мира сего, но в хорошем смысле этого слова. Сыграть так, чтоб чувства через край. А главное - до зрителя донести той или иной ролью: что, почему, как, зачем… Режиссеры пока не видят меня в этом образе - но, думаю, увидят. Какие мои годы!
- А приходилось играть пусть не саму себя, но человека, схожего по натуре?
- Во время репетиций спектакля "Деревья умирают стоя" Рубен Суренович мне сказал: "Играй саму себя". Я не могу сказать, что какая-то конкретная роль для меня написана. Что-то в каждой роли есть свое. Я очень люблю их все.
- И кого хотите сыграть?
- Меня уже как-то спрашивали об этом… Нет у меня такого, чтобы я безумно хотела сыграть какую-то роль: Джульетту или, предположим, леди Макбет. Хочу играть, просто играть много разноплановых ролей.
- Есть ли в труппе актриса, с которой вы себя сравниваете, и присутствует ли в театре дух здорового соперничества?
- Я очень люблю всех своих коллег. Если начну перечислять, получится долго, никого не хочу упустить. У нас замечательный коллектив. Актерская профессия предполагает соперничество, и у каждого в душе есть это честолюбие, и оно должно быть, потому что без этого никуда. "А я сделаю лучше", - это двигатель любого артиста. Сделаю лучше другого, лучше себя вчерашнего.
- Вы стали известны? Вас узнают на улицах?
- Нет. Театр не дает такой публичной известности, как кино или телевидение. Иногда чувствую, что кто-то узнал, но это бывает редко. Да и сама стараюсь избегать таких ситуаций, потому что не пришла еще к тому этапу в своем творчестве, когда могу сказать: да, я популярна.
- Вы гордитесь тем, что вы актриса?
- Я люблю свою работу, хочу овладевать ею и дальше - мне еще учиться и учиться. Иногда говорю себе: я уже 5 лет в театре! А в некоторые моменты: боже, я только 5 лет в театре, это так мало!